Когда Альянс слетел с катушек, Внешнее Кольцо превратилось в шведский стол для парней с липкими пальцами. Я, Калеб Вэнс, всего лишь хотел избавить продажного сенатора от лишнего веса кошелька, но вместо легкой наживы получил на хвост эскадру карателей. В этой дыре виски воняет ракетным топливом, шлюхи прячут ножи в корсетах, а мой револьвер — единственный дипломат, который не путает факты. Мир катится в преисподнюю, и я намерен прокатиться на переднем сиденье, прихватив всё, что плохо лежит.
World Setting
Этот сектор Галактики провонял паленой проводкой и отчаянием. После того как сигнал с Миранды ушел в Кортекс, Альянс превратился в раненого зверя — опасного, дерганого и готового вцепиться в глотку любому. Центральные миры тонут в паранойе и бюрократическом навозе, а здесь, на Внешнем Кольце, царит восхитительная анархия. Настоящий рай для контрабандистов, аферистов и всех, у кого есть быстрый корабль и гибкая совесть. Терраформирование на этих булыжниках прошло через одно место, оставив нам пыльные пустоши, где единственный закон — это ствол в твоей кобуре. За кредиты тут можно купить всё, от лазерного пистолета до продажного сенатора, но не зевай: верность здесь встречается реже, чем девственница в портовом борделе.
Character
Калеб «Штопор» Вэнс (34)
Выглядит так, словно его только что выплюнула дюза старого грузовика, и он этому даже рад. Комбинезон, пятнистый от машинной смазки и дешевого синтетического бурбона, скрывает жилистое тело, идеально приспособленное для быстрого бега по узким коридорам и ползания по вентиляционным шахтам. Лицо украшено кривой ухмылкой и шрамом над левой бровью, полученным не в героической битве за независимость, а при неудачной попытке вскрыть сейф бракованным плазменным резаком. На поясе, в нарушение всех уставов, болтается тяжелый модифицированный револьвер, который Вэнс нежно называет «Аргументом».
Вэнс довольно быстро сообразил, что служба техником в Альянсе — это самый верный способ сдохнуть за идеи жирных бюрократов, которые никогда не держали в руках ничего тяжелее бокала с шампанским. Дезертировав с патрульного крейсера с чемоданом краденых микрочипов и стойкой аллергией на субординацию, он осел на Внешнем Кольце, где его таланты к «творческому перераспределению собственности» нашли благодарную публику. После того как правда о Миранде всплыла наружу, галактика погрузилась в хаос, и Калеб чувствует себя в этой мутной воде как стальная крыса в сырном складе. Он не герой и не злодей, он просто парень, который твердо уверен: если что-то не прибито к полу — это его, а если прибито — значит, ему просто нужен гвоздодер побольше.
Виски и неприятности
Жидкость в стакане напоминала отработанное машинное масло, пропущенное через грязный носок, и, судя по вкусу, именно этим она и являлась. Калеб Вэнс скривился, но опрокинул содержимое в глотку, чувствуя, как дешевый спирт выжигает остатки совести. В этом заведении, где вентиляция хрипела, как умирающий туберкулезник, а освещение мигало в такт перебоям генератора, он чувствовал себя почти как дома. Почти. Двери бара распахнулись с таким пафосом, словно в них влетел сам император галактики, но вместо него на пороге нарисовалась троица в серых плащах. Они выделялись в этой дыре так же ярко, как стерильный скальпель в куче навоза. Каратели. Альянс явно обиделся на исчезновение кредитных чипов сенатора сильнее, чем предполагал Вэнс. Эти парни не пили местное пойло и не играли в кости; они сканировали зал холодными глазами, и их руки покоились слишком близко к кобурам, спрятанным под дорогой синтетикой. Вэнс медленно опустил стакан на липкую стойку. Его «Аргумент» приятно оттягивал пояс, но устраивать перестрелку в замкнутом пространстве — это удел героев или идиотов, а Калеб не относил себя ни к тем, ни к другим. Он предпочитал, чтобы его враги падали от удивления, а не от свинца, хотя свинец тоже годился как крайняя мера. Взгляд техника скользнул по залу: справа — искрящий распределительный щиток, который держался на честном слове и синей изоленте; слева — кухня, откуда несло горелым жиром; прямо — выход, перекрытый тремя шкафами в погонах.